Кафедра истории зарубежной музыки в XXI веке 3

Научно-­исследовательский центр методологии исторического музыкознания при кафедре истории зарубежной музыки (НИЦ МИМ) 4

Предисловие 5

Сокращения библиографических описаний коллективных трудов 11

Кафедра истории зарубежной музыки

Анна Валентиновна Булычёва 25

Виктор Пайлакович Варунц 42

Наталия Александровна Гаврилова 47

Елена Исааковна Гордина 55

Константин Владимирович Зенкин 60

Лариса Валентиновна Кириллина 96

Ирина Васильевна Коженова 119

Людмила Михайловна Кокорева 125

Георгий Вильгельмович Крауклис 135

Евгения Давидовна Кривицкая 149

Ирина Алексеевна Кряжева 206

Мария Александровна Моисеева 214

Суфия Гафутдиновна Мураталиева 218

Роман Александрович Насонов 222

Сергей Николаевич Никифоров 230

Елена Владимировна Ровенко 232

Михаил Александрович Сапонов 238

Светлана Юрьевна Сигида 259

Александр Александрович Филиппов 269

Екатерина Михайловна Царёва 274

Виолетта Николаевна Юнусова (Садыкова) 289

Научно-­исследовательский центр методологии исторического музыкознания

Юрий Семёнович Бочаров 311

Маргарита Владимировна Есипова 331

Сергей Николаевич Лебедев 361

Андрей Михайлович Лесовиченко 385

Александра Анатольевна Сафонова 426

Вячеслав Геннадьевич Цыпин 430

Дмитрий Олегович Чехович 434

Именной указатель 439

Предлагаемый Указатель составлен в соответствии с программной концепцией Научно-­исследовательского центра методологии исторического музыкознания при кафедре истории зарубежной музыки Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского. Импульсом при выработке данной концепции стало стремление усилить научный интерес к разновидности музыковедческой деятельности, которая сегодня оказалась отодвинутой на второй план. Сегодня излишне было бы отмечать лучшие из написанных на русском языке исследований в фундаментальных жанрах монографии, диссертации, концептуальной статьи и т. п. Многие из них выполнены на высочайшем уровне и являются ценным вкладом в мировую науку. Но преобладание лишь избранных исследовательских жанров парадоксально заслоняет важность иных видов музыковедческого труда, часто не менее, а то и более значимых для отечественной культуры в целом. Имеются в виду новые лексикографические, источниковедческие, библиографические, музыкально-­текстологические и справочно-­энциклопедические труды. Если явное пренебрежение к таким (казалось бы, прикладным) видам исследовательской работы будет по-прежнему сохраняться как некая родовая привычка, то появятся и умножатся неожиданные дополнительные трудности в любой исследовательской среде. В худшем случае практически негде будет, например, оперативно уточнить исторические сведения или получить достоверный нотный текст классического опуса. Серьёзного учёного непросто уговорить составить, скажем, тематический каталог произведений композитора-­классика или даже подготовить хотя бы один том для собрания его сочинений, не говоря уже о написании справочников или статей для энциклопедии. Ведь за столь «второстепенную» педантичную собирательскую работу вряд ли охотно возьмутся даже недавние выпускники музыковедческих факультетов. И это понятно, поскольку их успеет захватить интеллектуальный соблазн в поиске концептуальных открытий, мыслительных прозрений и фундаментальных проектов. В результате многие более «прозаические» виды научной работы могут оказаться отодвинутыми и почти забытыми, а научному сообществу всё досаднее будут мешать пробелы в базе данных нашего музыкознания. В итоге затруднится работа по сохранению памятников музыкальной культуры, их научному описанию и сбережению. Отсутствие насущного баланса, гармоничности всех видов музыкальной науки не только обедняет её, но и снижает уровень любых её составляющих, причём незаметно для самих учёных. Если интеллектуальные открытия и мыслительные достижения музыкальной науки составляют её «мозг и душу», то сохранение и систематизация памятников и упорядочивание информационной среды музыкальной культуры образуют остов данной науки, её «скелет», без которого всё прочее существовать не может.

Предлагаемое справочно-­библиографическое издание задумано накануне столетия системы государственного музыковедческого образования в России. Оно пока лишь проба на пути к составлению полной библиографии трудов всех педагогов и научных сотрудников научно-­композиторского факультета Московской консерватории за сто лет его существования.

В данном же случае задача составителей скромнее — ​представить указатель трудов тех педагогов и научных сотрудников, которые работали и работают в первой четверти XXI века. Труды их предшественников, наставников и учителей, создававшиеся на протяжении XX столетия, планируется представить в последующих, более полных изданиях.

Хотя хронологически деятельность кафедры истории зарубежной музыки начинается с 1936/37 учебного года (под названием «кафед­ра всеобщей истории музыки»), её педагоги (в том числе специалисты-«зарубежники») и ранее вели занятия по изучению мировой музыкальной культуры. В 1922/23 учебном году «научно-­музыкальный подотдел научно-­творческого отдела» в консерватории возглавил именно специалист-­зарубежник, профессор Михаил Владимирович Иванов-­Борецкий¹ .

Точную дату разделения на занятия историей музыки зарубежной и русской по ряду причин установить довольно трудно. Даже само слово «кафедра» в ранних советских документах не указывало на подразделение в структуре вуза, как сегодня, а по старой университетской традиции обозначало тот или иной курс лекций и соответствующих семинарских занятий ². Более того, даже слово «факультет» до 1925 года в Московской консерватории не фигурировало, поскольку у советского правительства тогда была наготове по большей части своя терминология для обустройства вузов. Но и она почти ежегодно изменялась в потоке реорганизаций, часто вынужденных. Единственное и главное из того, что составило основу системы российского музыкального (в том числе музыковедческого) образования, — ​это работающая по сей день гениальная организаторская концепция Болеслава Леопольдовича Яворского. По инициативе этого выдающегося учёного, «не гнушавшегося» также работой в правительственном аппарате, уже к середине 1920‑х годов система музыкального образования в нашей стране выстроилась в виде знаменитой триады «школа — ​училище — ​вуз», доказавшей свою надёжность на десятилетия, вплоть до наших дней. Ничего более совершенного и гибкого в данной сфере поныне нигде в мире предложено не было. Концепция Яворского включала в эту триаду воспитание теоретиков и историков музыки, в отличие от западного обычая готовить таких специалистов в университетах, в отрыве от профессиональной музыкаль­ной среды. Отсюда и преимущества российской системы, и проявившиеся именно в отношении музыковедческих специальностей, как выяснилось позднее, некоторые её скрытые проблемы — ​к примеру, упомянутое ослабление внимания к прикладным исследованиям.

Кафедра истории зарубежной музыки (до 1963 года — ​«кафедра всеобщей истории музыки») в учебной работе, несмотря на своё изначально весьма широкое наименование, по сути, была сосредоточена (за редкими исключениями) на западноевропейском историческом материале. Сразу уточним: индивидуальные научные интересы педагогов (несмотря на специфику учебных программ нашей дисциплины) были и до сих пор остаются заметно разнообразнее и шире собственно педагогической специализации. Фундаментальные исследования в области истории не только зарубежной, но и русской музыки создавались и создаются некоторыми нашими педагогами до сих пор. Однако зарубежная сфера, как и положено номинально, преобладает. При этом «европоцентристский крен» довольно рано был выправлен: в период, когда кафедру возглавляла Тамара Эрастовна Цытович³, привлечённые ею новые коллеги начали разрабатывать исторические проблемы музыкальных культур Латинской (Южной и Центральной), позднее также Северной Америки, Азии и Африки⁴ . Эти и иные новые направления научной деятельности отражены в данном указателе.

Среди крупных работ помимо диссертационных исследований, монографий и сборников научных статей здесь указаны сборники материалов различных конференций и форумов, несколько энциклопедий — ​как коллективных, так и авторских (не считая статей, помещённых коллегами в электронной Большой российской энциклопедии).

Особо выделим впервые подготовленные нашими специалистами нотные издания выдающихся произведений и публикации писем зарубежных и русских композиторов-­классиков. К этому примыкают комментированные издания переводов ценных музыкально-­исторических документов — ​от старинных трактатов (в том числе античных текстов) до авангардных манифестов XX века. И в том и в другом случаях процедура перевода неизбежно включает сложный герменевтический процесс в поисках адекватного языкового компромисса, особенно в тех ситуациях, когда подлежащие переводу специальные понятия и термины отсутствуют в русском языке вообще либо, при наличии таковых, всё же несовместимы со стилем переводимого текста. Как известно, такие проблемы сопутствуют всякой переводческой работе, но, пожалуй, они особенно заметны и даже драматичны в источниках, связанных с музыкальным искусством.

Стоит также напомнить, что данный указатель приоткрывает только результаты научной, учебно-­методической и отчасти просветительской работы коллег, но в силу специфики самого жанра не может с достаточной подробностью показать масштаб участия педагогов кафедры в многочисленных международных конференциях и заседаниях «круглых столов» с их живыми научными дискуссиями, как не может продемонстрировать характер и уровень педагогической работы в специальном классе и на аудиторных занятиях.

М. А. Сапонов

¹ До этого существовал один крупный «научно-­теоретический отдел» (то есть, по сути, факультет). Уже в 1924/25 учебном году прежний научно-­творческий отдел был преобразован в научно-­композиторский факультет. Вместо прежнего научно-­музыкального подотдела туда вошло «музыкальное научно-­исследовательское отделение» (МУНАИС). Оно и было обязано готовить профессионалов по четырём специализациям — ​историко-­социологической, теоретической, физико-­акустической и методико-­педагогической.

² Неопытного историка сегодня могут озадачить некоторые данные в документах начала 1930‑х годов, например, о том, что в Московской консерватории тогда существовали две кафедры теории музыки, одну из которых возглавлял В. А. Цукерман, а другую — ​Л. А. Мазель. На самом же деле речь здесь идёт о двух авторских лекционных курсах теории музыки, а не о двух структурных подразделениях вуза.

³ Кафедру «всеобщей [=зарубежной] истории музыки» с 1936 по 1941 год возглавлял К. Э. Ферман (в 1941–1942 годах, в период эвакуации во время Великой Отечественной вой­ны её временно объединили с кафедрой истории музыки народов СССР), в 1943–1962 годах кафедрой заведовал Р. И. Грубер, с января 1963 по февраль 1990 года коллектив возглавляла Т. Э. Цытович, а с 20 февраля 1990‑го заведующим стал её ученик М. А. Сапонов.

⁴ Несколько специалистов по внеевропейским культурам во главе с Дж. К. Михайловым в 1990 году профессионально выросли настолько, чтобы, обособившись, создать кафедру музыкальных культур мира, специализированную на регионах Азии и Африки.